Из Швеции пришла трагическая весть — скончался Хамзат Махаев. Журналист и писатель. Больше, думаю, журналист, чем писатель. Единственная книга, которую он написал, это, на мой взгляд, тоже была блестящая журналистская работа – захватывающий репортаж о его непростой жизни с самого детства, которое пришлось на тяжкие годы сталинской депортации, о профессиональном становлении, которое хотя и проходило в более благоприятное для чеченцев время, но все же не было гладким. И не потому, что Хамзату не давалась профессия журналиста. Как раз наоборот – Хамзат был настоящим самородком.
Начал он работать в Ачхой -Мартановской «районке», из которой его пригласили в республиканскую молодежную газету «Комсомольское племя». Тогда в этом издании чеченцев и ингушей было мало, ну, может, пара человек. Не очень охотно наших брали в русскоязычные издания. По разным причинам. В том числе, думаю, и из- за национальной принадлежности. Но Хамзат пробился. Он писал так ярко и живо, что его заметки среди скучных и примитивных текстов авторов «районной» выделялись как крупинки драгоценного металла в золотоносной руде. Даже на самые, казалось бы, земные темы Хамзат умел писать увлекательно. Какой-то безнадежный текст о надоях он мог спасти шикарным заголовком. Однажды, когда мы с Хамзатом вместе работали в «Грозненском рабочем», заметку о низких удоях на молочно -товарной ферме он озаглавил так, что не прочитать было невозможно – «Что-то я тебя, корова, толком не пойму».
В «Комсомольском племени» Хамзат Махаев очень быстро стал самым заметным сотрудником и возглавил главный отдел – комсомольской жизни. Одновременно он руководил школой комсомольских корреспондентов. Вот в этой школе я и видел впервые Хамзата. Однажды я принес ему заметку о трудовых буднях совхоза. Текст был практически списан с Доски социалистического соревнования – много цифр о планах сельских тружеников по надоям и урожаям, цитат из выступлений партийных активистов. И ничего о реальной жизни. Хамзат не прочитал, а просто бегло просмотрел листки с моим творением, скомкал их и швырнул в корзину. На его лице была такая гримаса, что слова были даже не нужны, чтобы понять, что он думает. «Никогда больше не пиши так. Иди и пиши о том, как светит солнце, как идет дождь…, пиши о том, что видишь.» Я запомнил этот совет на всю жизнь и, конечно, старался придерживаться этого правила, отправляясь на журналистское задание. После окончания школы комкоров я пришел к Хамзату и напомнил ему об обещании помочь в трудоустройстве по журналистской профессии. Хамзат взял листок бумаги, что-то коротко написал на нем, вложил его в конверт, который протянул мне со словами: «Езжай в Шатой. Зайди к редактору районной газеты Увайсу Алиеву и передай ему это письмо. Гляди, не подведи меня. Спи хоть на камнях, но постарайся зарекомендовать себя». По пути в Шатой я не сдержался и открыл конверт. В письме Алиеву была всего пара строчек. «Дорогой Увайс, попробуй этого парня. Если ему помочь, то может получится толк». С тех пор прошло почти полвека и за это время не было для меня более ценной рекомендации.
Блистательную работу Хамзата Махаева в «Комсомольском племени» заметили коллеги из самой популярной тогда во всем Советском Союзе газеты «Комсомольская правда». Кто в те времена работал в журналистике знает, что означало публиковаться в центральном издании. Даже просто опубликовать на страницах центральной печати хотя бы малюсенькую заметку – это было невероятное достижение. А уж стать штатным сотрудником – что-то из области космоса. Уж тем более для вайнаха, которому непросто было попасть даже в региональные издания. Хамзат уже собрал чемодан и собрался выехать Москву, как неожиданно все изменилось — из «Комсомолки» пришел отказ. Как потом выяснилось, кто-то из коллег Хамзата оговорил его перед московскими начальниками, обвинив чуть ли не в национализме. Сработала черная зависть, замешанная на шовинизме. После такого коварства со стороны коллег Хамзат не мог остаться в республике, он хлопнул дверью и уехал далеко – далеко, в Заполярье. И там сделал хорошую карьеру, стал заведующим отделом, заместителем редактора областной газеты «Полярная правда».
В начале 90 -х Хамзат Махаев вернулся в Грозный. И мы с ним начали работать в ставшей независимой газете «Грозненский рабочий» — я главным редактором, а он моим заместителем. Однако вскоре ичкерийские деятели, придя к власти под лозунгами свободы и независимости, поставили мне с Хамзатом ультиматум — ваша газета будет обслуживать нас или мы ее уничтожим. Произошло второе. Хамзат Махаев вернулся в Мурманск, а уже оттуда перебрался в Швецию. Там написал книгу, в которой увлекательно описал свою жизнь, изложил свои взгляды на те сумасшедшие события, свидетелем которых он стал. Но главное – Хамзат вместе со своей замечательной женой Розой воспитали двух прекрасных детей – Лейлу и Тимура. Оба стали врачами, как и их мама.
Я бы мог бы рассказывать о Хамзате бесконечно. Но все имеет свой конец. Как и жизнь!
Редакция газеты «Грозненский рабочий» выражает глубокое соболезнование семье Хамзата Ибрагимовича, его друзьям, коллегам и всем, кто его знал!
Дала гечдойла цуьнан! Дала декъал войла Хамзат!
МУСА МУРАДОВ