Сегодня уже мало кто помнит, что у истоков чеченского театра стояла плеяда молодых актеров: Тамара Алиева, Хава Хакишева, Яраги Зубайраев, Хамид Чимаев, Есита Ганукаева, Зина Исакова, Хулимат Мустапаева, Мовждин Бадуев…
Асет Исаева – старейшая актриса драматического театра, народная артистка Чечено-Ингушской АССР пришла в студию, когда ей исполнилось 15.
Многие запомнили ее в роли Маймы из легендарной пьесы А. Хамидова «Бож-Али». В середине прошлого века самобытный, яркий талант актрисы завораживал зрителя, заставляя вновь и вновь приходить в театр. Хава («Золотое озеро»), Белила («Красная крепость»), Лайла («Семья чабана»), Жанетта («Свекровь»), Смеральдина («Слуга двух господ») – далеко не полный список ее ролей в театре.
Асет Исаева родилась в Грозном 5 сентября 1915 года в небольшой по тем временам семье. Всего четверо детей: Асет, Нурсет, Юнуси, Юнади. Они рано потеряли отца. А вскоре они лишились и матери. Родственники матери выдали вдову замуж, а детей определили в приют. Через несколько лет Асет пошла на курсы кройки и шитья, а потом она поступила в совпартшколу. В 1931-м вГрозном заговорили о вновь созданной национальной театральной студии. И девочка решила стать актрисой. К ее великой радости ее приняли. Директором студии был известный чеченский писатель, драматург Саид Бадуев. Здесь Асет встретила свою первую и единственную любовь – Мовждина Бадуева – младшего брата Саида Бадуева. Юноша был старше девушки всего на два года. Вскоре они решают связать свои узы, как того требует обычай. Но семья жениха, узнав, что избранница юноши – артистка, воспротивилась этому браку. И тогда, молодые поженились вопреки ее желанию. По окончании студии Асет и Мовждин вошли в состав Чечено-Ингушского театра. Вскоре у них родились две дочери: Тамара и Раиса. Жизнь обрела смысл, работа приносила радость. Еще до выселения Асет и Мовждин были удостоены почетного звания народных артистов Чечено-Ингушской АССР.
Но недолгим было счастье молодой семьи. Видно, на роду у Асет было написано терять любимых людей. В феврале 1944-го театр в полном составе депортировали. Так получилось, что Асет оказалась в ссылке с матерью, сестрой и дочерьми. О судьбе Мовждина она ничего не знала. А он в это время находился за тысячи километров со своими родственниками. Асет хорошо понимала, что родные мужа только рады тому, что они разлучены. Чтобы прокормить семью, актриса с утра до вечера работала чернорабочей на плавикошпатовом комбинате. Из Аурахмата женщина перевезла свою семью в Чимкент. Когда заговорили о близком возвращении на Кавказ, Асет получила письмо, из которого узнала, что Мовждин с родственниками находится в местечке Мерке (Казахстан).
Она показала письмо дочерям и сказала: «Вы уже взрослые, а по нашим обычаям взрослые дети должны жить с отцом». Мать и дочери выехали в Мерке к Бадуевым.
На семейном совете Бадуевых было принято решение отправить Асет обратно, а девочек (школьниц) определить замуж. Но девочки отстояли свое право жить с мамой. Они не представляли себе жизни без огрубевших от тяжелого труда рук матери, ее ласковой улыбки в уголках уставших глаз. Асет устроилась работать на лесопилку, потом на консервный завод.
В 1956 году она получила письмо от Абдулы Хамидова с приглашением на сборы в Алма-Ату. Девочки ждали маму в недостроенном доме. Асет вернулась, сияя от счастья, и привезла с собой добрую весть – артистам в числе первых разрешили вернуться домой, на Кавказ. Бросив все,женщины в составе Чечено-Ингушского ансамбля песни и танца, созданного Хамидовым, вернулись в Грозный. Два отреза ткани, двое часов на запястьях дочерей – все их богатство. Асет попросила худрука Александра Халебского взять в ансамбль девочек. А через два месяца ее дочери поступили в театральный институт и уехали в Ленинград.
После тринадцатилетней разлуки они снова встретились – Театр и Асет Исаева. Актриса с жадностью погрузилась в этот мир. Мир, в котором она познала все: любовь, отчаяние, страх, боль разлуки… Асет словно родилась заново, чтобы жить и умереть на сцене, на которой для нее небыло невозможного. Ее игра не подчинялась законам сценического искусства, но подчинила их себе. Когда Асет выходила на сцену, зачарованный зал стоя приветствовал ее. Это было признание. Ею восхищались все: и коллеги, и зрители. Женщина от очага, от свеже испеченного чурека. Теплая, светлая, добрая Мать. Такой ее запомнили современники. Никто из поклонников ее таланта тогда не догадывался,что Асет ютится ночами в своей гримерной, еле сводит концы с концами, откладывая скудную зарплату для своих дочерей-студенток.
Роль Жанетты в «Свекрови» принесла ей небывалый успех. Такого сцена Чечено-Ингушского драматического театра еще не видела. Асет не играла, она жила на сцене. А этому нельзя научиться. Есть актеры, которым противопоказано театральное образование. Асет Исаева, Альви Дениев из таких актеров.
В пьесе Саида Чехкиева «Когда гибнут сыновья» Асет играла мать, похоронившую семерых сыновей. В конце спектакля она обращалась к залу с мольбой, с призывом занять место погибших. Зал вставал. После этой роли она долго болела, ей было плохо. Ей советовали беречь себя на сцене. Но она не умела: «Кто мне тогда поверит!?»
Однажды сердце Асет не выдержало – случился инфаркт. Однако вскоре она снова выходит на сцену. Ведь театр стал для нее семьей в прямом смысле. А больше всего она боится потерять семью. В спектакле «Храбрый Кикила» на сцене театра играли Асет Исаева, Мовждин Бадуев и их младшая дочь Раиса Гичаева. Асет и Мовждин по-прежнему жили в розь.
Знаменитое Маймино «кидароув», беззубая улыбка, грим – это находки Асет. «Бож-Али» ставили во многих театрах соседних республик. «Наша Майма лучшая», – говорил Хамидов. А зритель задыхался отсмеха.
В 1971-м Асет Исаевой предложили уйти на пенсию. 4 марта в театре был выездной спектакль «Бож-Али». Когда Асет пришла в театр, ей сказали, что на время оформления пенсии она отправлена в отпуск, а ее роль будет играть другая актриса. В тот вечер у Асет случился второй инфаркт. 5 марта ее не стало. Ей было 55 лет.
Зарета Осмаева